Родом я из города Невинномысска, это Ставропольский край. Еще сравнительно недавно я был наркоманом, поэтому на собственном опыте знаю и все стадии наркозависимости (от быстрого привыкания до полного отчуждения), и долгий и тернистый путь к исцелению, к возвращению человеческого облика.
Все началось в Чечне, более 10 лет назад. Я был молодой старший сержант, а вокруг военные действия, страх и постоянное напряжение давали о себе знать. Употреблять начал с сильного обезболивающего препарата. Жить «под кайфом» стало гораздо легче, казалось, что, все держу под контролем, в любое время смогу бросить, и не существует никакого привыкания.
Потом была «гражданка», другие проблемы и другие наркотики, кололся по 3-4 раза в день. Тогда за военную кампанию платили много, но все эти деньги я «проколол». Потом «проколол» все из квартиры, саму квартиру и стал подворовывать у своих родителей.
Так продолжалось долгие 8 лет, ничто меня не останавливало. И только когда я «проколол» уважение друзей, любовь родных и свое здоровье, я осознал, что пора остановиться, но, конечно же, не смог.
Как раз в то время, три с половиной года назад, я встретил новочеркасца — Николая Олеговича Новопашина, он «приоткрыл мне глаза» и предложил пройти курс реабилитации. В то время наша организация едва сформировалась, и реабилитационный центр был лишь на Ставрополье, в станице Темнолесской. Я не особо во что-то верил, но Николай вселил в меня надежду и я решился попробовать.
Избавиться от зависимости нелегко, наркотики имеют власть над телом и разумом, и все же гнет удалось преодолеть. Вместе с освобождением появилось желание жить и радоваться жизни. А вот осознание того, что последствия могут быть необратимы, (меня могло просто не быть), наступило чуточку позже.
После того как наша первая Ставропольская обитель стала широко известной и тесной для хлынувшего народа, пришло время расширять географию. Так по благословению Архиепископа Ростовского и Новочеркасского Пантелеимона появилась общественная областная организация «Ростов без наркотиков», духовным наставником в которой является благочинный города Ростова на дону руководитель епархиального социального отдела протоиерей Иоанн Осяк. Так я очутился в Новочеркасске, где уже полгода я подсказываю людям дорогу, как когда-то подсказал мне Николай Новопашин. А те, кому помогу я, возможно, помогут еще кому-то.
Сейчас помимо наркомании, алкоголизма и токсикомании участились случаи игромании. Когда человек проигрывает всё и не может остановится — это тоже зависимость, такая же болезнь. Наркотики стали более легкодоступными, не для кого не секрет, что в аптеках можно легко, без рецепта, приобрести препараты наркотического содержания, которые по мнению современной молодёжи безобидны, но приводят к разрушению растущего организма и как следствие -тяжёлой зависимости. Реабилитацию необходимо проходить непрерывно в течение 1-1,5 лет, меньший срок будет неэффективным. Часто за советом и помощью обращаются не сами зависимые, а их родственники, желающие выздоровления своим детям и супругам. А иногда приходят сразу парами, муж ведёт жену или наоборот. Теперь существуют и женские реабилитационные центры. Люди, которые прошли курс, часто хотят забыть все, что было «до», забыть как страшный сон, и никогда не возвращаться даже к этой теме. Поэтому благодарить приходят в основном не они, а те же родственники, которые еще пару лет назад обращались за помощью. А некоторые остаются, но уже в новом качестве -руководители филиалов в городах, референты-катехизаторы, помощники руководителей .
Срывы бывают, но в основном на начальных этапах реабилитации, когда человек не справляется с психологической зависимостью, все бросает и уезжает в привычный мир, туда, где есть наркотики. Для того чтобы уменьшить вероятность подобных случаев, в ходе первых бесед мы пытаемся отсечь желающих «переломаться» и сбежать. Потом проводим медицинский осмотр, выявляем имеющиеся болезни. С каждым решившимся мы заключаем договор и после этого отправляем в реабилитационный центр. Исцеление заключается в вере в Бога и в себя, ну и, конечно же, в работе над собой.
В реабилитационном центре, где единовременно проходят реабилитацию от 15 до 30 человек, все идет по распорядку, который строго соблюдается: сон, подъем, молитва, завтрак, работа и т. п. В таком жестком распорядке в человеке воспитывается дисциплина, чувство ответственности, ему просто некогда думать о своих пристрастиях. Помогает и расстояние: чем сильнее разорвется связь зависимого с местом жительства, тем дальше он будет от соблазна. Именно поэтому Новочеркасцев мы посылаем на Ставрополье и наоборот. Также принимаем желающих со всей России.
17 июня в Ростове на Дону преосвященнейший владыко Пантелеимон освятил мужской реабилитационный центр, находящийся в черте города. В скором времени ожидается открытие еще нескольких, среди них будут и женские. В городе Новочеркасске уже полгода действует наша организация, консультации проходят в Храме Святых Равноапостольных Царей Константина и Елены, настоятелем которого является отец Андрей Немыкин. В городе Шахты открыт консультационный пункт, находящийся на територии храма Покрова Пресвятой Богородицы. Помимо реабилитации людей которые уже попали в наркотическую и алкогольную зависимость, наша организация ведёт профилактическую работу по упреждению употребления наркотиков в молодёжной среде. И это обращение к вам не реклама, а своего рода профилактика. Хотелось бы обратится к тем людям, которые потеряли всякую надежду не ждите до последнего, может оказаться слишком поздно, не теряйте время, обращайтесь к нам!
Юрий Турчин, руководитель Новочеркасского филиала РООО « Ростов без наркотиков « . | Мог ли представить воспитанный и послушный мальчик из благополучной семьи Марк Банчуков, что станет наркоманом? С детства он был окружен любовью и заботой, неплохо учился в школе, окончил мореходное училище. А взрослые тридцатилетние мужчины и женщины, прошедшие все круги ада, вновь и вновь повторяют это заветное «мама», впервые произнесенное в возрасте, когда жизнь их исчислялась в месяцах. За десятки лет столько оскорблений обид встало между нами, поколениями безбожников, что я все задаю и задаю себе вопрос: что же теперь нам всем делать? Положили зеркало на пол, насыпали на него героиновые «дорожки» — и стали «занюхивать»: колоться боялись. «До сих пор я помню тот день в мельчайших подробностях, даже свое отражение в зеркале», — начинает свой горестный рассказ Дмитрий Трущелев, руководитель Георгиевского филиала Спасо-Преображенского реабилитационного центра для наркозависимых. И я не смогла обойти вниманием новоприбывшего, не понаслышке зная, какой бедой для российских семей обернулись «однорукие бандиты», плотность расположения которых, в расчете на каждый квадратный километр нашего города, растет в геометрической прогрессии. Но В. был настолько уставшим и подавленным, что только в сумерках мы смогли поговорить о его проблемах. Начал свой искренний и короткий рассказ о том, как за короткий период круто изменилась его налаженная жизнь: Как коммунист старой закалки, того же добивался и от сына, говоря: «Нужно составить график, где все распределено по минутам — на всю жизнь вперед, и неукоснительно соблюдать его!». Но сын, более мягкий по характеру, — в мать, бегал по утрам из-под палки, а в шахматную секцию шел неохотно: старомодно это как-то — в шахматы играть, для старичков. Борьбой заниматься — это еще куда ни шло… Конечно, родители видели — что происходит с их сыном. Но мама целыми днями работает на заводе, папа редко появляется дома, а у сестер — давно своя жизнь, поэтому Тимофей и был предоставлен самому себе и улице. А там правило одно — кто сильнее, тот и прав. Его нашел Николай Новопашин, руководитель Спасо-Преображенского центра, о котором мы не раз рассказывали в нашей программе. Во время одного из рейдов на рынок Невинномысска он увидел, что лежит на земле какая-то телогрейка, даже не было понятно — есть там кто, жив ли, нет? Николай остановился, стал дергать и увидел мальчика… Мы сидим с ним, с Виталием Толстовым, в филиале Спасо-Преображенского центра реабилитации наркозависимых — в большой и уютной «гостиной» с богатым иконостасом, системой DVD и подсвеченным аквариумом у стены. На стенах прибиты полки, где расположились книги духовного содержания и видеокассеты с православными фильмами. Тишина и благодать намоленой комнаты умиротворяют душу. «Да Вы посмотрите мои старые фотографии! Никто ведь не верит, что там — я!», — улыбается девушка. Да, действительно: на фото запечатлен совершенно другой человек. Первое, на что обращаешь внимание — это выражение лица, и — глаза. У женщины из прошлого на лице разочарование, и глаза — усталые, погасшие. А эта, что рядом со мной, сияет, будто душа светится изнутри. Сидящий рядом со мной человек о дурманящей беде этой знает не понаслышке: Александр не так давно прошел реабилитацию в Спасо-Преображенском реабилитационном центре для нарко- и алкоголезависымых, основанном под крылом епархии по благословению Преосвященного Феофана, архиепископа Ставропольского и Владикавказского, в 2004 году. Весть о существовании центра дошла до всех пределов России: из Омска, Томска, Новосибирска, Санкт-Петербурга и Москвы стали приезжать люди отчаявшиеся избавиться от пагубы. Теперь я осознал величину трагедии не только моей семьи, но и семей моих друзей которых нет в живых, я часто вижу их лица во сне. Им к сожалению не поможешь, но можно помочь тем кто еще живы! Я думаю Господь даст мне сил остановить тех ребят, которые еще не совершили роковой ошибки. Что такое материнская боль, разве я смогу когда нибудь её понять? Все началось с порошка под названием «героин», не знаю, конечно как для него, но для меня это были просто игрушки. Через неделю нашего знакомства он мне предложил выйти за него замуж, я, будучи 18 лет от роду, понимала, что с этим человеком я действительно хочу и могу прожить всю жизнь и если бы не наркотики, думаю, мы бы до сих были вместе и растили бы милых детишек. И, как правило, мы, к сожалению, забываем о реальности, все дальше и дальше погружаясь в фантазию, которая, по сути, пропасть. Давайте проанализируем нашу жизнь, каждый — индивидуально! Мы постоянно чего-то хотим, не отдавая себе отчет для чего, стремимся, опять же не дав четкой формулировки — к чему?! И самое страшное: все это мы пытаемся навязать нашим детям, разверзая уже и без того огромную пропасть между поколениями. Во внутреннем сумраке зала лучи утреннего солнца веером расходились от купола, сообщая всему окружающему особую таинственность. Будто в сияющем тумане, шли сквозь эти столпы люди, ставили горящие свечи и целовали иконы. Мальчик с испугом глядел на суровые лики святых, грозно глядящие на него со стен. Потом Стасик переводил черные глазенки на Иисуса, распятого на громадном на кресте, и острая жалость пронзала сердечко: ведь бабушка рассказывала ему, как пришел Он, Богочеловек, на Землю, чтобы всех спасти, а его убили! И чистые слезинки-капельки катились по щекам ребенка. «Я рано начал поддаваться дурному влиянию. Причем дурному во всех смыслах. До одури накуривался анашой. Сначала было весело: собирались компанией, анекдоты, вино дешевое… Курили и просто так, и не просто… Мама, пожалуй, до сих пор не знает, что все началось гораздо раньше, чем ей открылось» истинное положение дел для мамы, Веры Михайловны, действительно долгое время оставалось тайной. Школу Саша закончил десять лет назад. Причем, в аттестате теснились очень хорошие оценки: учиться он хотел и любил. В 18 лет встал выбор: в армию или учиться дальше. Отец, довольно суровый, дал сыну выбор, и выбор пал на учебу. За все остальное парень не беспокоился: родители сами определили учебное заведение, в просторечье называемое «школой милиции». Он практически впервые надолго оторвался от родителей, прибыл в Ставрополь для прохождения учебы. Они исцелились! Это было очень не просто, и каждый из них порой позволяет себе фразу о том, какая это огромная работа — трезвая жизнь без зависимости. Они исцелились через обращение к Богу, через воцерковление, борьбу за свою душу, через страхи и неверие, посредством постоянной работы над собой. Моя история начинается в середине 80-х, сразу за пределам кольцевой дороги столицы. На закате коммунистической эпохи советского государства и начала демократических преобразований новой России. Я поздний ребенок в семье военного политического работника и сотрудницы института культуры. Не смотря тяжелые роды и пуповину, затянувшуюся петлей на моей шее, развивался я быстро и был активным ребенком. Все схватывал на лету, и хорошее, и плохое. Благо работа моей горячо любимой мамы находилась в пяти минутах от дома, и я всегда был под контролем.Пока моим родителям не предложили высокооплачиваемую работу, которая занимала почти все время, я лишился родительской опеки. Очень быстро нашел себе компанию «по интересам» среди детей из не благополучных семей. Бросил кружки и секции, перестал учить уроки, новый компьютер уже меня не интересовал. В 11 лет закурил, в 12 стал стабильно выпивать, частенько дышали клеем и бензином. Воодушевленные панк движением, мы «поселились» на чердаках, подвалах и стройках. В восьмом классе стал прогуливать уроки, которые считал не интересными. Стал убегать из дома на ночь, а то и на несколько дней. Я ловко пользовался любовью и занятостью родителей, научился врать. Почти все сигареты и алкоголь, мы покупали на деньги моих родителей или же на то, что украли и отняли. Вскоре ситуация всплыла на поверхность, возникла угроза остаться на второй год, которая была решена без моего участия. Меня отдали на академическую греблю — 6 дней в неделю после уроков я тратил на спорт. В 2000-м году даже стал чемпионом Москвы, но курить не бросил. Товарищи по команде и выпить были не прочь. Жизнь изменилась, но ненадолго. Подцепил гепатит «А», пролежал месяц в карантине и вернулся в круг старых друзей, т.к. спорт был под запретом полгода. Дома я соблюдал диету, а на улице я запивал водку пивом и вернуться в спорт уже не мог по состоянию здоровья.Перейти в 10-ый класс мне было не суждено, т.к. условие окончания 9-го было таким, что бы я покинул школу. Видимо директору надоело, что мы пили водку в туалете, курили в коридоре, а на уроки ходили, наглотавшись феназипама с реланиумом (трамал тогда продавали в аптеках без рецепта). В аттестате мне поставили одни тройки. И вот с таким багажом не без помощи моего обожаемого папы поступил в милицейский колледж. Это было умное и своевременное решение, которое отодвинуло мое падение еще на десяток лет. |
Фотоальбомы
Видеогалерея
